8 сентября Украинская Православная Церковь чтит день памяти сретения Владимирской (Киево-Вышгородской) иконы Пресвятой Богородицы.

Образ Пречистой Богородицы «Владимирская», который имеет еще и другое название «Киево-Вышгородская», является древнейшим среди семнадцати Богородичных икон, упомянутых в церковном календаре.

В истории и политике Руси для нынешнего, современного человека, существует немало парадоксов. Действительно: мы живём в обществе с сильным секулярным сознанием.

Когда представить себе мир, где даже жестокий, по-своему коварный, политик может быть одновременно человеком целиком церковным, верующим, даже достигшим святости — почти невозможно.

Но это для Средневековья парадокс из серии «очевидное — невероятное». Тогда как раз так и было: верующий и не мыслящий себя без Бога, молящийся, раздающий милостыню, кающийся… и одновременно политически беспощадный, опасный для оппонента, властитель.

Это для Средневековья чуть ли не аксиома. Над которой поднимались немногие, среди коих — Владимир, Борис и Глеб, быть может, ещё Федор Иоаннович… И история, связанная с великой святыней, Владимирской иконой Божией Матери, тоже из числа характерных средневековых. А было так. В момент обострения борьбы между русскими городами и княжествами, потомок святого Владимира святой благоверный князь Андрей Юрьевич, в народе прозванный Боголюбским, разорил Киев. И в 1169 году силой вывез из опального города икону Богородицы. Он отправился с нею в сторону Владимира-на-Клязьме, в далекую северо-восточную часть Руси, где стремился укрепить собственную столицу большого и независимого княжества.

Был ли этот поступок проявлением политической дальновидности или же являлся следствием личной пламенной веры — можно спорить. В те времена практически никакой человек не мыслил мира без Бога, поэтому часто трудно для Средневековья отделить деяния политические от дел веры. Кроме того, церковное Предание сохранило образ иного князя Андрея — молитвенника, святого. И дошедшие до нас потрясающие храмы, построенные по его воле (вместе с открытиями археологов) подтверждают его высокое личное благочестие и особую ревность к вере.

По воле Божией, образ, первоначально похищенный у киевлян, очень скоро явился святыней не только княжеского дома, но и всего государства, которое создавал Андрей. И в этом качестве он «вернулся» и в Киев, и в каждый православный город. Образ стал достоянием православных церковных людей по всей земле. Сейчас святыня эта находится в Москве, в Третьяковской галерее. Речь идет, конечно же, о Владимирской иконе Божьей Матери.

***

Создание известнейшей из дошедших до нас древнерусских икон обычно связывают с именем евангелиста Луки. Он обладал талантом художника и еще при жизни Девы Марии написал несколько Ее портретов. По преданию икона Владимирской Божией Матери была написана именно апостолом Лукой в первом веке от Рождества Христова: по желанию современников апостол изобразил лик Богоматери с Младенцем на руках, причем сделал это на доске стола, за которым в юности Спасителя сидели Иисус Христос, Дева Мария и Иосиф Обручник.

Точных подтверждений этому нет, и Церковь не настаивает на буквальной достоверности такого предания, однако и не отвергает его. Существует большое число копий, которые веками переписывались безымянными мастерами из поколения в поколение. Одной из таких икон. возможно, и является и Владимирский образ.

Он был подарен киевлянам Константинопольским патриархом Лукой Хрисовергом как благословение древнерусскому стольному граду. После своего прибытия на Русь икона с 1131 года находилась в Богородичном монастыре, который располагался в Вышгороде — одном из северных пригородов Киева. Большинство исследователей полагает, что Вышгородскую реликвию создали византийские мастера, но есть вполне обоснованное допущение, что она может иметь и чисто древнерусское происхождение, а написал ее преподобный Алипий Печерский, известный киевский иконописец XI–XII столетий. Как бы там ни было, уже с самого начала своего существования святое изображение Богородицы особо почиталось русичами, практически сразу сделавшись национальной святыней.

Киевский период истории Владимирской иконы совпал со временем княжения Юрия Долгорукого — личности одиозной и противоречивой. Этот человек, по сути, начал активную колонизацию тех земель, которые лежали к северо-востоку от нынешнего Курска. Собственно, процессы овладения славянами новых территорий протекали и много ранее, но именно Юрий поставил дело на государственный уровень. И если до него обживаемые дебри северо-восточных лесов были практически ничейными, то примерно при этом князе осваиваемые пространства стали мыслиться уже государственной собственностью — то есть собственностью князя и его клана. Так постепенно, в противовес сложившимся вечевым порядкам Киева, Новгорода, Смоленска и Галича, утверждались самодержавные тенденции Суздаля, Ростова и Владимира. Единая некогда Русь входила в период раздробленности и несходности различных политических традиций.

Будучи проводником абсолютистской политики, Долгорукий, однако, являлся человеком старой закалки. Он крепко держался за Киевский престол, стремился сохранить Киев столицей. А его сын Андрей — человек уже иного склада. Он вырос на Северо-Востоке Руси, поэтому родные просторы ему куда милее центральных земель государства. И в конечном итоге, он решает окончательно порвать с Киевом, полностью посвятив свою жизнь развитию собственного удела. А чтобы его начинания получили благословение свыше, князь решает забрать из киевских пределов самую чтимую святыню Руси и перенести ее в столицу северных владений, каковой в то время был город Владимир. Для Боголюбского такой желанной реликвией была Вышгородская икона.

Сначала она находилась в Боголюбове — предместье Владимира, где располагалась загородная княжеская резиденция. Но очень скоро ее перенесли в саму столицу и поместили в только что построенный Успенский собор, которым князь очень гордился и считал делом всей своей жизни. Храм стал постоянным местом пребывания образа. Ежедневно к нему приходили толпы людей, и многим из них по их горячим молитвам Пречистая Дева подавала исцеление и избавление от разных скорбей. Так продолжалось до самого татаро-монгольского нашествия 1238 года, когда практически все города Руси были разрушены и сожжены завоевателями. Но волей Божьей в дни страшного разорения икона не пострадала — существует легенда, что ворвавшиеся в собор ордынцы, сдирая со стен все блестящие и имеющие хоть какую-то ценность предметы, попросту побоялись трогать святыню. Они смотрели на лик Богоматери, и их объял невыразимый ужас, заставивший в спешке покинуть храм.

Все годы чужеземного ига святой образ пребывал во Владимире. Но через столетие его на некоторое время принесли в Москву, которая уже стала практически неоспоримым лидером в регионе. Случилось это при набеге Тамерлана в 1395 году. Тогда жители столицы, сознавая нависшую над ними угрозу и понимая, что полчища завоевателей многократно превышают число русских ратников, пали духом, и ничто не могло изгнать тоску из их сердец. Тогда митрополит Киприан и приказал доставить в город из Владимира великую святыню — чтобы она воодушевила морально подавленных воинов. И свершилось чудо — Тамерлан отступил, так и не дав боя. Легенда гласит, что Богородица лично явилась ему во сне вместе со святыми, и это видение устрашило завоевателя. Он решил не рисковать и не иметь дело с духовными покровителями москвичей.

После этого случая икона стала почитаться еще больше, а день изгнания Тамерлана — 26 августа (8 сентября) — вошел в церковный календарь как праздничный. Кстати, с первым прибытием образа в Москву связана история основания Сретенского монастыря и Сретенского бульвара. В глубокой древности современная Сретенка была дальним пригородом столицы, и именно в этом месте — на Кучковом поле — духовенство встречало («сретало») крестный ход с Владимирской иконой. Позже в честь этой встречи и местность получила соответствующее название.

В Москве тогда лик Богородицы не остался — его вернули во Владимир, где он находился еще сто лет. Только в 1480 году икону Богородицы окончательно перенесли в Москву.

Повод, по которому был организован этот перенос был трагическим — на реке Угра, на восточных рубежах государства стояли два войска — Великого князя Ивана III и хана Ахмата. Они сошлись из-за очень важного вопроса — Русь отказалась признавать Орду своим хозяином.

После долгих маневров армии встретились, но ни одна сторона не решалась начать сражение первой. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, русские направили в тыл врага диверсионную группу, и это заставило хана повернуть обратно, по сути, приняв условия москвичей. И пусть до конца XVII века Русь страдала от нашествий степняков, это были уже именно набеги, а не целенаправленные походы за данью; после «стояния на Угре» она перестала быть данником Орды.

Победу над Ахматом русские посвятили Богородице, которой неустанно молились перед пречистым Владимирским образом. С 1480 по 1918 год икона хранилась в Успенском соборе Кремля слева от главных царских врат.

Пришел кровавый 1917 год, и спустя несколько месяцев после революции и захвата большевиками власти кремлевские святыни были конфискованы. Владимирскую икону вначале направили на реставрацию, затем она экспонировалась в Государственном историческом музее, а в 1930 году ее передали в Третьяковскую галерею. До 1989 года она находилась в самом здании музея, пока в 1989 году ее не поместили в специальном киоте в восстановленном храме святителя Николая в Толмачах.

Икона принадлежит к древнему типу изображений Богородицы, который называется «Елеуса», то есть «Умиление». Это самые нежные иконы Богородицы, на них Пресвятая прильнула к Своему Сыну, а Он — к Ней. Они словно ведут некий внутренний диалог между собою, а молящийся становится как бы участником этого разговора Матери и Богомладенца.

К сожалению, икона почти утратила свой первоначальный вид — от древнего красочного слоя сохранились лишь фрагменты — лики Спасителя и Богородицы, а также элементы одежды. Остальное — более поздние дорисовки, выполненные уже владимиро-московскими мастерами после того, как изображение несколько раз страдало от пожаров.