27 января, в Международный день памяти жертв Холокоста, как правило, вспоминают и тех, кто спасал евреев от уничтожения.

Одним удавалось сберечь одну человеческую жизнь, другим — десятки, третьим — сотни. Феномен Хосе Артуро Кастельяноса, генерального консула Республики Сальвадор в Женеве в годы Второй мировой войны, состоит в том, что по числу спасенных им евреев, на основании обнаруженных на сегодня данных, ему нет равных, хотя мало кто об этом помнит и пишет.

В тиши французского курорта

С 5 по 16 июля 1938 года на французском курорте Эвиан-ле-Бен проходила международная конференция по проблемам еврейских беженцев, организованная по инициативе США. Делегаты из более чем 30 стран пришли к решению о недопустимости изменения существующих законов, запрещающих «незапланированную эмиграцию» евреев из Германии и Австрии в какие-либо другие государства. Исключение составила лишь Доминиканская Республика.

Представитель США, например, заявил, что США уже полностью использовали въездную квоту для беженцев из Германии и Австрии, впустив в 1938 году более 27 тыс. человек. Требования, с которыми конференция обратилась к Германии, можно назвать полумерами: речь шла не о прекращении преследования евреев, а лишь об организации их эмиграция в «определенных рамках» и о разрешении беженцам брать с собой хотя бы часть своей собственности.

В последующие годы, опираясь на решение Эвианской конференции, правительства многих стран закрывали въезд еврейским беженцам, обрекая их на неминуемую гибель в огне Холокоста.

Представители Сальвадора (здесь уместно заметить, что название этой страны происходит от испанского el salvador — спаситель) в этой конференции не принимали участия, и, таким образом, руки у них не были связаны никакими международными договоренностями.

В нейтральной Женеве

Наличие возможности еще не означает желания ее осуществить. Хосе Артуро Кастельянос, генеральный консул Республики Сальвадор в Женеве, был одним из тех, кто использовал предоставленные ему обстоятельства. Сегодня это объясняют до смешного просто: у него, дескать, был друг-еврей, и потому он начал помогать евреям. Но даже если это так, то он мог бы ограничиться помощью этому другу, и не было бы десятков тысяч спасенных евреев.

Возникает вопрос: что им двигало? В конце концов, Хосе Артуро Кастельянос был не единственным в Европе высоким должностным лицом, у которого были такие друзья.

Скорее всего, дело было в воспитании чувства ответственности. Он родился 23 декабря 1893 года в городке Сан-Висенте в семье генерала Абелино Кастельяноса и Изабель Контрерас. Свою военную карьеру Хосе Артуро начал в 1910 году кадетом в другой части света: в военном колледже в Турине (Италия).

Затем он вернулся на родину и в 1936 году за безупречную службу получил звание полковника. Одновременно его назначили начальником Генерального штаба сальвадорской армии. Продвижение Хосе Артуро по службе в эти годы было, что называется, стремительным. Год спустя, 25 октября 1937 года, он получил назначение на должность генерального консула Сальвадора в Великобритании, а с мая 1938 года его перевели на такую же должность в Гамбург.

Здесь он, скорее всего, имел возможность насмотреться на выходки нацистов, познакомиться с последствиями нюрнбергских законов. Можно себе представить, с каким удовольствием он воспринял свой перевод 4 ноября 1941 года на должность генерального консула в тихую и нейтральную Женеву. Считается, что именно здесь он познакомился и подружился с оказавшимся не у дел еврейским бизнесменом Дьёрдем Мандлом. Дьёрдь Мандл бежал из Трансильвании в надежде перетащить свою семью в Швейцарию из порабощенной нацистами Европы.

Хосе Кастельянос придумал для нового друга должность «первого секретаря» в женевском консульстве, и это позволило оформить Мандлу и его семье сальвадорские паспорта. Кстати, по новому паспорту еврей Дьёрдь Мандл превратился в аутентичного Хорхе Мандель-Мантелло.

Лиха беда начало! Начиная с 1942 года консульство «освоило» массовое производство документов, удостоверяющих гражданство Республики Сальвадор для евреев из оккупированных нацистами Болгарии, Чехословакии, Польши и Румынии. Но более всего, как будет показано ниже, сальвадорские дипломаты помогли венгерским евреям.

Не везде срабатывали эти документы, но это уже не вина сальвадорского полковника. Конечно, с одной стороны, новые владельцы фальшивых документов на самом деле не являлись гражданами Сальвадора. Но, с другой стороны, документы были выданы официальными представителями Сальвадора, сальвадорскими дипломатами, на настоящих бланках, подписаны и заверены подлинной печатью! И потому для таможенных служб и постов многих стран являлись подлинными. А если бы кому-то пришло в голову позвонить в генеральное консульство Сальвадора с целью удостовериться в этом, то ответ был бы однозначно положительным.

Отметим, что сальвадорское консульство оформляло эти документы совершенно бесплатно. И это не было общепринятой практикой в Европе того времени. Так, например, директор эмиграционного отдела кубинского консульства в Гамбурге с 1938 года самовольно выдавал всем желающим неофициальные визы на Кубу. Стоила такая виза немало — около 150 сегодняшних евро!

Немецкая сторона не препятствовала: нацисты стремились побыстрее очистить страну от чужеродных для них людей. Когда же действующий президент Кубы Федерико Ларедо, решив покончить с беспорядками, запретил продажу таких виз, это стало катастрофой для многих, в том числе и для нескольких сотен евреев из немецких концентрационных лагерей, за семь дней до этого решения отплывших из Гамбургского порта на борту теплохода St. Louis и надеявшихся обрести свободу на Кубе.

В оккупированной Венгрии

Венгрия обладала известной автономией, хотя и выступала союзником Гитлера. Предвидя возможность заключения Венгрией сепаратного мира с Советским Союзом и выход Венгрии из подчинения Третьему рейху, 4 марта 1944 года Йозеф Геббельс сделал такую запись: «Фюрер не желает, чтобы ситуация в Венгрии обострилась так же, как в Финляндии. Предательство следует наказать… Если разоружим армию, то мы можем решить проблему венгерской аристократии и будапештского еврейства».

19 марта 1944 года немецкие войска вторглись на суверенную территорию. Вместе с ними в Венгрию вступило подразделение СС во главе с Адольфом Эйхманом.

Депортация венгерских евреев в Освенцим происходила такими быстрыми темпами, как нигде ранее в Европе. Четыре газовые камеры и крематорий в Биркенау работали день и ночь. В мае 1944 года румынский консул в Берне Флориан Манолиу лично приехал в трансильванскую Бистрицу, чтобы передать удостоверения сальвадорского гражданства родителям Дьёрдя Мандла. Но он опоздал: всех евреев этого города уже отправили в Освенцим.

За три месяца, с марта по июнь 1944 года, из 750 000 венгерских евреев в Освенциме и других лагерях было загублено почти 300 000 человек. Подробности об этом варварском уничтожении венгерских евреев, переданные из Освенцима Чеславом Модовичем, евреем из Словении, и Арностом Розиным, евреем из Польши, попали сначала в Словению, оттуда — в Швейцарию.

Поскольку официальный Будапешт признал нейтральную Швейцарию официальным представителем интересов Сальвадора в Венгрии, Хосе Артуро Кастельянос, как генеральный консул Сальвадора, получил официальное право представлять интересы «сальвадорских евреев», живущих в Венгрии. Немедленно сотни удостоверений на бланках генерального консульства Сальвадора с печатями и подписями были направлены Карлу Лутцу, вице-консулу Швейцарии в Будапеште.

В своем письме от 24 июля 1944 года руководству RSHA в Берлине Адольф Эйхман жаловался на препятствия для «окончательного решения еврейского вопроса», которые чинят ему должностные лица разных консульств.

Для убыстрения дела Карл Лутц и Хосе Артуро Кастельянос решили выдавать не индивидуальные, а групповые документы (Kollektivpaß). Первый из них на 1000 (!) человек был выписан уже 29 июля 1944 года. Временное пребывание евреев Карл Лутц организовал на заброшенном стекольном заводе, получившем в обиходе название «Стеклянный дом».

После войны Карл Лутц вспоминал, что из ворот его представительства в Будапеште вышли тысячи человек с защитными сертификатами на 50 000 евреев (по другим данным, было выдано сертификатов на 40 000 человек). К сожалению, не все смогли ими воспользоваться. Но на счет Кастельяноса можно зачислить не менее 25 тысяч спасенных жизней.

Праведник мира

Рассказы Чеслава Модовича и Арноста Розина из Освенцима по дипломатическим каналам достигли Лондона и Вашингтона. Президент США Франклин Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, а также король Швеции Густав V потребовали от венгерского правительства немедленно прекратить депортацию и истребление евреев (как будто несколько лет назад не их представители на Эвианской конференции препятствовали выезду евреев в нейтральные страны!). К протестам присоединился и Папа Римский Пий XII.

Регент Миклош Хорти вызвал к себе генерала СС, представителя Германии в Венгрии, и потребовал принять меры к прекращению депортации евреев. Потребовалось всего 48 часов, чтобы этот приказ был исполнен. Так удалось спасти оставшихся в живых около 100 000 евреев, проживавших в Будапеште и его окрестностях.

В 1945 году Кастельяноса перевели в Лондон, а еще через несколько лет он ушел в отставку и вместе с женой и тремя дочерьми вернулся в Сальвадор. После войны он дал лишь два коротких интервью и умер в безвестности в 1977 году. Общественный интерес к личности Кастельяноса возродился после демонстрации американского художественного фильма «Стеклянный дом» режиссера Дэниэла Сакхейма.

В июле 2010 года Институт «Яд ва-Шем» присвоил Хосе Артуро Кастельяносу почетное звание Праведника народов мира. По определению, это звание присуждают людям, которые спасали евреев, рискуя собственной жизнью.

«Одна из дочерей Кастельяноса, Фрида Гарсиа, вспоминала, что ее отец не считал, что он сделал что-то особенное: «Он говорил, что любой на его месте сделал бы то же самое. Для него этот поступок не был героическим.»

Хосе Артуро Кастельянос, мужественный и деятельный человек, спасший жизни тысячам людей, стал примером мужества, проявленного ради защиты слабых и угнетённых и исполнения заповеди Господней о любви к ближнему.